ВС запретил отбирать у банкрота единственное жилье

Кредиторы из Ижевска вместо «двушки» предоставили банкроту жилплощадь значительно меньше. Первая инстанция вступилась за несостоятельного гражданина, а вот апелляция и кассация «выселение» разрешили. Тогда должник пожаловался в Верховный суд. «Собрание кредиторов может навязать собственность должнику?» – поинтересовался на заседании ВС судья Иван Разумов. Кредиторы посчитали квартиру лишней, так как банкрот в ней не жил, а сдавал.

«Принудительное выселение»

В 2018 году Дмитрия Стружкина признали несостоятельным, из конкурсной массы суд вывел его единственное жилье – квартиру в самом центре Ижевска. Но кредиторы посчитали, что должнику хватит и меньшего, потому что в «двушке» размером 40 кв. м сам он не живет, а раньше сдавал ее под офисные помещения. На собрании они решили выселить банкрота из его квартиры, а взамен предоставить другую, поменьше и подальше от центра. Подходящим, по их мнению, вариантом оказалась «однушка» площадью 19,3 кв. м в другом районе города.

С разменом недвижимости не согласился должник. Он попытался признать недействительным решение собрания кредиторов через суд. По его мнению, единственное жилье нельзя заменить на квартиру поменьше, законом такая возможность не предусмотрена. Действия кредиторов нарушают «иммунитет» помещения.

Алексей Лебедев, кредитор, который должен предоставить другую жилплощадь, возражал. По его мнению, квартира для Стружкина является избыточной, то есть роскошной, поэтому ее заменили на недвижимость «поскромнее». Но первая инстанция посчитала, что квартиру в 40 кв. м нельзя назвать элитной. Это обычное жилое помещение по меркам субъекта, а переселение должника только увеличит расходы в процедуре банкротства. Поэтому АС Удмуртской Республики «заступился» за Стружкина и удовлетворил его заявление.

Можно дать и квартиру «поскромнее»

Лебедев с этим не согласился и подал апелляцию. Он указал, что выселение значительно не повлияет на стоимость процедуры: «Максимальные расходы – это 1500 руб. на машину для перевоза мебели». Кредитор отметил, что в спорной квартире должник не живет, а ее продажа – единственный способ достичь целей реализации имущества. С ним согласился и суд. Он обратился к нормам жилплощади, установленным в Ижевске решением Гордумы. 

На одного человека полагается 13,3 кв. м, так что квартира на замену не нарушает имущественные права должника. Апелляция обратила внимание на расположение новой жилплощади: в пределах города, в нескольких минутах от остановки общественного транспорта. То есть, решил 17-й ААС, у должника будут необходимые условия для жизни, а кредиторы получат расчет. Поэтому суд отменил решение первой инстанции. Это решение «засилил» суд округа.

Тогда уже Стружкин попытался обжаловать акты апелляции и кассации и обратился в Верховный суд. Он заявил, что фактически лишился единственного жилья, потому что суды ошибочно применили ст. 446 ГПК (имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам). В норме, по его словам, нет критериев оценки «достаточности» недвижимости (№ 309-ЭС20-10004).

Спор о «насильном подарке» в ВС

Заседание в ВС прошло 22 октября 2020 года. Финуправляющий и Алексей Лебедев со своим представителем Верой Хабаровой приняли в нем участие по видеосвязи. На заседание явилась юрист Бартолиус Наталья Васильева, представитель Юрия Назарова, еще одного кредитора. Она заявила, что должник злоупотреблял своими правами. В единственном жилье не проживал, а сдавал под офисы. И только перед самым банкротством перевел квартиру в жилой фонд. Хотя, по словам Васильевой, продолжил сдавать ее коммерческим организациям, то есть извлекал выгоду.

– А если должник проживает у родственников или друзей, то свое жилье ему не нужно? – поинтересовался председательствующий Денис Капкаев.

– Он не раскрывает свое место жительства, это злоупотребление, – ответила Хабарова. Расстояние между единственной квартирой и предоставленной взамен 6 км. Обе они располагаются на первом этаже малоэтажного дома. Речь идет о практически идентичном жилье, – заключила она.

– Это самый основной вопрос. По каким критериям собрание кредиторов определяло новую квартиру? – уточнил Капкаев.

Васильева повторила, что они руководствовались нормами жилья в Ижевске, которые утверждены Гордумой. На человека полагается 13,3 кв. м. Представитель Лебедева отметила, что, исходя из этих норм, жилье предоставляют ветеранам, сиротам. Передавая одну квартиру взамен другой, кредиторы удовлетворили конституционные права банкрота на жилище, посчитала Хабарова.

– Собрание кредиторов может навязать собственность должнику против воли? Может подарить насильно? – уточнил судья ВС Иван Разумов.

– От квартиры Стружкин может отказаться, если она ему не нужна, – ответила Васильева.  

– Я очень сомневаюсь, что такие же доводы кредиторы приводили, если бы встали на место должника, – отметил уже Капкаев.

Тройка судей ненадолго удалилась в совещательную комнату, а после огласила решение: акты апелляции и кассации, которые разрешили размен квартиры, отменить.

Механизм, который сложно реализовать

До сих пор нет однозначных критериев, которые позволили бы в рамках дел о банкротстве отграничивать единственное роскошное жилье от того, иммунитет которого стоит сохранить, считает Дарья Захарова из Бородин и Партнеры .

По словам судебного юриста Максима Саликова, АС Уральского округа дал новое веяние, позволив кредиторам предоставлять должнику замещающее жилье. Но Верховный суд своим решением исключил дальнейшее развитие такой практики.

Отказ ВС от применения нового подхода к исполнительскому иммунитету, по мнению Антона Красникова, партнера ЮК ЗАО «Сотби» , может быть обусловлен сложностью реализации механизма. Должника нужно обеспечить пригодным для постоянного проживания жильем. Это существенно увеличит сроки рассмотрения дела о банкротстве.

Вероника Тихомирова из Олевинский, Буюкян и партнеры отмечает, что ВС занимал подобную позицию и по делу № А53-31352/2016. Тогда судьи отметили, что правила обмена роскошного жилья на необходимое не выработаны, нет и критериев «допустимой» жилплощади. 

Красников полагает, что вопрос об исключении единственного жилья из конкурсной массы или замены его более скромным суды будут решать с учетом обстоятельств каждого конкретного дела. Поэтому позиция экономколлегии, скорее всего, не станет панацеей. 

Единственное жилье должника: Верховный суд разъяснит правила выселения и размена

Можно ли выселить несостоятельного должника из единственной квартиры, если это не элитное жилье, а обычная небольшая «двушка»? Кредиторы одного из банкротов решили так и сделать, а взамен 40-метровой квартиры дать человеку 20-метровую. Ведь семьи у должника нет, а сам он по этому адресу не живет. Суды во мнениях разделились: первая инстанция встала на сторону банкрота, апелляция и кассация приняли решение в пользу кредиторов. А потом дело попало в ВС.

В мае 2018 года Дмитрия Стружкина признали банкротом и назначили реализацию имущества. Из конкурсной массы суд исключил единственное жилье должника, двухкомнатную квартиру (40 кв. м) в центре Ижевска. Это решение кредиторы пытались оспорить, потому что посчитали жилье слишком большим. У Стружкина нет на иждивении детей, он не женат, в квартире фактически не жил, поэтому ему хватило бы помещения поменьше. Спустя почти два года, в сентябре 2019-го, на собрании кредиторы решили, что один из них предоставит должнику взамен квартиру в два раза меньше (19,8 кв. м), но в другом районе, не в центре, стоимостью 850 000 руб. При этом двухкомнатную квартиру должника оценили от 1,6 до 2,2 млн руб. Разницу в стоимости планировали пустить на расчет с кредиторами.

Разные позиции

Должник пожаловался в Арбитражный суд Удмуртской Республики, посчитав, что решение собрания кредиторов нарушает его имущественные права. Он указал, что единственное жилье имеет «иммунитет» и его нельзя реализовать. Первая инстанция не согласилась с кредиторами, что двухкомнатную квартиру можно признать «роскошной», она не превышает минимальный разумный размер обеспеченности граждан, проживающих в республике. Заявление Стружкина суд удовлетворил в полном объеме.

Апелляция оказалась другого мнения. Суд посчитал, что норма жилплощади установлена в размере 13,3 кв. м на одного человека (ст. 50 ЖК), поэтому квартира на замену не нарушает имущественные права должника. Она находится в пределах города, в нескольких минутах от остановок транспорта. Суд согласился с кредиторами, что должника обеспечат необходимыми условиями, а кредиторы получат расчет. Позже решение «засилил» суд округа.

Тогда Стружкин обратился в Верховный суд, указав, что из-за подхода апелляции и кассации к разрешению спора он фактически лишился единственного жилья. По его мнению, суды неправильно применили нормы ст. 446 ГПК (имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам). Она не содержит ориентиров для определения жилья как разумно достаточного. Судья ВС Денис Капкаев, рассмотрев кассационную жалобу, решил направить ее вместе с делом на рассмотрение в экономколлегию (дело №309-ЭС20-10004), заседание назначено на 22 октября.

Что изменит ВС

Суды занимают противоположные позиции по приобретению должнику другого жилья, считает Евгений Зубков из Инфралекс . Некоторые проявляют гибкость, полагая, что единственная дорогостоящая недвижимость не может оставаться «неприкосновенной». Как правило, суды разрешают реализовать единственное жилье, если оно более 100 кв. м, говорит Александра Улезко, руководитель группы по банкротству АБ Качкин и Партнеры . Например, по делу № А60-56649/2017 суд разрешил включить в конкурсную массу пятикомнатную квартиру (147,3 кв. м). Другие же суды исходят из того, что «исполнительский иммунитет» в отношении единственного жилья абсолютный, поэтому купить дом «попроще» нельзя. Например, 16-й ААС по делу № А63-12876/2017.

Зачастую суды ссылаются на отсутствие законодательно закрепленного механизма реализации предоставления альтернативной недвижимости, говорит Антон Красников, партнер ЮК ЗАО «Сотби» .  Хотя еще в 2003 году Конституционный суд в Определении № 456-О призвал законодателя конкретизировать регулирование, установленное ст. 446 ГПК (имущество, на которое не может быть обращено взыскание по исполнительным документам), и установить более четкие критерии жилого помещения должника, на которое нельзя обратить взыскание. Но законодатель оставил замечания КС без должного внимания, полагает Зубков. Законопроект вносился на рассмотрение Госдумы, но его отклонили. 

По словам Зубкова, определение, которое вынесет коллегия по экономическим спорам по делу Стружкина, станет некоторым ориентиром для нижестоящих судов по аналогичным делам. С этой позицией не согласна Улезко. 

Не думаю, что дело Стружкина внесет какую-то ясность в вопрос обращения взыскания на единственную квартиру. Важно, чтобы спор не свелся лишь к тому, чтобы ВС пресек практику приобретения должнику «альтернативного» жилья.

По мнению Зубкова, вопрос должен решаться на законодательном уровне. Нормы также должны включать в себя и территориальное расположение нового помещения. Улезко полагает, что нельзя установить «универсальные правила на все случаи жизни». Все должно определяться индивидуально. Например, в зависимости от того, в каком регионе работает должник и работает ли вообще, где живет его семья и где он проживал в течение нескольких лет до банкротства. В данном споре, отмечает Улезко, должник не жил в спорной квартире. Экономколлегия ВС, быть может, найдет баланс интересов кредиторов и права должника на единственное жилье, заключил Красников.

Представляется, что ВС отменит судебные акты нижестоящих инстанций, а определение суда первой инстанции оставит в силе, ведь жилье должника никак нельзя назвать элитным.

Банкротство граждан: когда отнимут единственное жилье

Банкроту оставили роскошную квартиру, потому что во второй не закончен ремонт — а значит, негде больше жить. В другом деле кредиторы продали дом должника и купили ему жилье «поскромней» на окраине города. Как быть с элитной недвижимостью? На этот вопрос до сих пор не ответил закон, а на практике суды занимают противоположные позиции. Когда банкрот может остаться без единственного жилья, а в каких случаях его ждет переезд? Об этом поговорили с экспертами.

Взыскание единственного жилья – один из самых острых вопросов, который стоит в делах о банкротстве физических лиц. Если еще 5-7 лет назад лишиться единственного жилья была практически невозможно, то сейчас должник рискует остаться без квартиры в случае злоупотребления правом, говорит руководитель группы по банкротству в Качкин и Партнеры , Александра Улезко. В практике много подобных примеров, эксперт приводит самые распространенные.

Исполнительский иммунитет можно преодолеть, если потенциальный банкрот отчуждает недвижимость, как это было по делу № А60-13377/2017. Житель Екатеринбурга оформил на сына дарственную, ему он передал свое единственное жилье, дом с участком в Екатеринбурге. Договор суд признал недействительным, а имущество включил в конкурсную массу. Другой должник незадолго до начала процедуры банкротства подарил свой дом и участок в Магнитогорске, а после безвозмездно передал родственнице и единственное жилье, загородный дом в элитном поселке Подмосковья. Суд отменил сомнительные сделки, так как они наносят вред кредиторам. А коттедж включил в конкурсную массу, посчитав что для безработного должника его содержание оказалось бы непосильной ношей (дело №А76-11986/2016). В расчет с кредиторами суд включил и единственное жилье по делу №А53-15496/2017. Свой дом площадью почти 360 кв. м и два участка житель Ростовской области решил подарить. Сомнительную сделку отменил суд первой инстанции, а после позицию поддержал и ВС, указав, что собственник злоупотребил правом. 

Лишиться единственного жилья можно, если его используют не назначению, а для предпринимательской деятельности. Эту ситуацию иллюстрирует дело № А03-9949/2017. Признанный банкрот использовала частный дом как гостиницу, при этом должник не смогла доказать, что получаемый доход поступал в конкурсную массу.  

Партнёр ЗАО «Сотби» Владимир Журавчак, говорит, что иммунитета на жилье банкрот лишается, если в нем не проживает. Например, суд включил имущество в конкурсную массу, так как должник постоянно проживал в Германии, а значит и его дом в Самарской области не имел статус «единственного» (дело № А55-3404/2017)

Очень многое зависит от судейского усмотрения, как суд трактует те или иные действия должника, усматривает ли злоупотребление с его стороны или членов его семьи. 

Стрижак приводит еще один пример: «Из судебной практики следует, что смена адреса места жительства после подачи ходатайства об исключении имущества из конкурсной массы суд расценивает как недобросовестное действие». Так в деле № А40-127370/2017, заявитель была зарегистрирована в московской квартире, а после решила прописаться в коттедже в Подмосковье. Жилой дом площадью почти 250 кв. м она пыталась признать единственным жильем, но сделать это банкроту не удалось. Стрижак говорит, что в судебной практике все чаще встречаются дела, в которых суды указывают на то, что критерий единственности пригодного для проживания помещения не должен быть универсальным. Оценивать, насколько площадь необходима заявителю, приходится и в случае, если имущество является дорогостоящим.

Разные суды и разные подходы

Журавчак считает, что правое регулирование исключения из конкурсный массы «элитного» единственного жилья неоднозначно. С одной стороны Конституционный Суд в постановлении от 14.05.2012 № 11-П отметил, что имущественный иммунитет единственного жилья обоснован, так как нацелен на соблюдения права на жилище. В то же время КС указал, что этот вопрос нужно урегулировать законодательно. До настоящего времени пределы действия иммунитета так и не определены, правовые подходы вырабатываются на практике. Особенно на нее повлияло дело о банкротстве Анатолия Фрущака. Стирижак говорит, что в ноябре 2018 года интерес всего юридического сообщества был прикован к его рассмотрению ВС. Кредиторская заложенность составляла чуть больше 13 млн руб, а стоимость единственного жилья, пятикомнатной квартиры оценивалась по разным данным от 40 млн до 65 млн руб. То есть реализовав ее, Фрущак мог погасить весь долг. Нижестоящие инстанции единогласно постановили, что это невозможно и квартиру нужно оставить, а вот ВС разрешил включить «элитную» недвижимость в конкурсную массу. Это постановление коллегии ВС пошатнуло концепцию о том, что единственное, даже дорогостоящее, жилье должника нельзя реализовать, считает Стрижак. Но при этом суды так и не смогли сформировать единого отношения к такому имуществу.  Иногда, говорит Журавчак, роскошная недвижимость остается у должника. Так, суд исключил из конкурсной массы жилой дом площадью около 260 кв. м. При этом у должника в собственности была еще и квартира, но в ней не было ремонта, и суд посчитал ее непригодной для проживания (дело № А55-8076/2017). Елена Муратова, адвокат АБ Казаков и партнеры привела в пример решение Арбитражного суда Московского округа по делу № А40-98815/17.  Суд оставил заявителю, который проживал с матерью, трехкомнатную квартиру, а не однокомнатную, которая так же была в собственности должника. Ее признали непригодной для жизни разнополых граждан, которые не являются супругами.  

На практике есть и другой подход. Арбитражный суд Поволжского округа в постановлении по делу № А65-23235/2015 указал, что наложение иммунитета на дом площадью почти 900 кв. м нарушит права кредиторов, поскольку характеристики недвижимости не являются разумными для жизни. При этом нет единого понимания того, какое жилище можно признать «разумным». Об этом указывают не только эксперты, но и суды, например АС Поволжского округа в постановлении по делу № А65-10674/2017.

Стрижак предлагает как критерии «роскошности» использовать чрезмерно большую, избыточную площадь и высокую стоимость (расположение в элитном жилом комплексе, наличие нетипичных для обычного жилья удобств, например, бассейна). А для определения жилья, достаточного для достойной жизни, учитывать установленные органами местного самоуправления нормы предоставления площади (статья 50 ЖК).

В ситуации, когда гражданин-банкрот обладает единственным роскошным жильем, на которое не может быть обращено взыскание, очевиден дисбаланс: права гражданина оказываются выше интересов кредиторов. 

Если имущество не входит в конкурсную массу, то должник вправе добровольно продать свое единственное роскошное жилье и купить себе более скромное, а разницу направить на погашение долга. Стрижак рекомендует кредиторам письменно уведомить должника о таком способе расчетов. Если банкрот его проигнорирует, пытаться доказать злоупотребление правом и просить суд не освобождать его от списания долгов.

Скромная квартира взамен роскошной

Банкротным юридическим сообществом активно развивается идея возможности предоставить должнику более дешевое жилье взамен единственного дорогого, говорит  Журавчак. Об этой возможности не говорится в законе «О несостоятельности (банкротстве)», но механизм появился в ответ на злоупотребления должниками. На практике суды разрешают предоставить должнику другое жилье, в том числе взамен «элитного». И в этом случае практика неоднозначна. Например, по делу № А60-56649/2017 собранием кредиторов решено предоставить должнику в собственность жилое помещение, его недвижимость реализовать и компенсировать стоимость приобретенного. При этом новая квартира располагалось в другом районе данного населенного пункта. По другому делу кредиторы предоставили должнику квартиру размером 31 кв. м взамен его почти в 150 кв. м (дело № А60-56649/2017), а житель Свердловской области получил вместо пятикомнатной квартиру площадью 31 кв. м (№А60-56649/2017)

Суд в каждом конкретном случае должен учитывать не только намерение кредиторов получить наибольшее удовлетворение своих требований, но и позицию должника, в том числе, законодательно установленные требования по учетным нормам площадей жилых помещений 

Стрижак считает, суды допускают возможность изъятия и реализации имущества только, если после его продажи и выплаты задолженности у лица остаются средства для того, чтобы приобрести жилье, без ухудшения его положения с точки зрения ЖК. Но такой механизм вызывает множество вопросов, среди которых основной: кто и как должен определять условия сделок, в частности, цену и площадь?

По мнению Улезко, практика приобретения должнику нового жилья вполне приемлема: «Банкротство и неспособность должника исполнить свои обязательства само по себе влечет невозможность сохранения прежнего уровня жизни. Суды, как правило, не ущемляют должника в правах. Ему приобретают квартиру меньшей площади, а не комнату в общежитии или квартиру-студию. Суды не вынуждают переезжать должника, скажем из центра Москвы на окраину Рязани». Случаи продажи единственного жилья и предоставлении в собственность замещающего пока единичны, но считает Стрижак, но тенденция очевидна – суды будут чаще применять такой подход, а недобросовестным должникам будет все сложнее сохранять за собой роскошное жилье и освобождаться от долгов.